Франц Кафка. Статья для курса экскурсоводов.

[Goytisolo]

Мне хотелось бы начать с цитаты. Милан Кундера в своём романе “Неведение” говорит о Кафке следующее: "Вечно несчастный в этом городе, стараниями туристических агенств, он стал его святым покровителем". Точнее просто не скажешь. Кафка здесь везде: на футболках, на открытках, на брелоках и даже на столовых приборах. Продолговатое семитское лицо с печальными глазами и непропорционально большими ушами взирает на туриста буквально отовсюду. В чём же секрет Франца Кафки? Как же получилось, что столь глубокий и трудный для восприятия писатель, что называется вышел в тираж? Ситуация столь абсурдна, что не следует удивлятся, что абсурдным будет и любой шаг на пути понимания этого феномена.

Итак, абсурд первый. Дом за мной - это так называемый "Дом Кафки". Но значил ли этот дом что-нибудь для Кафки? Увы, ровным счётом ничего. В июле 1883 года маленький Франц появился здесь на свет, а уже в мае 85-ого семья Кафки переехала. Более того в 1897 году этот дом сгорел. Фасад был отреставрирован, но внутренний интерьер не сохранился. Так что мы сейчас с вами ищем Кафку там, где его нет и никогда не было. И всё же здесь открыт музей Франца Кафки и, разумеется, на доме весит мемориальная доска. Подобные доски украшают все дома в Праге, в которых Кафка жил или просто имел хоть какое-то отношение.

Абсурд второй - мы с вами стоим у дома самого читаемого немецкоязычного писателя! Конечно есть много "но". Немецкоязычных авторов бестселлеров мало, многих заставляют читать Кафку в школе или университете и т.д. Но сам факт поражает. Еврей, живший в Чехии, и к тому же примыкающий к австрийской литературной школе, служит эталоном немецкого языка. И это при том, что словарный запас Кафки относительно невелик, порой архаичен и грешит так называемыми "пражизмами".

Абсурд третий - мы с вами стоим у дома самого известного писателя Праги. А много ли было писателей в Праге? Прага вполне может спорить за звание самого литературного города. Список людей писавших в Праге поражает воображение; Петрарка, Рильке, Майринк, Лео Перуц, Томас Манн, Ярослав Гашек, Карел Чапек, Милан Кундера, Марина Цветаева, Богумил Грабал... Но пальму первенства у скромного страхового агента Франца Кафки никто не отспорит. А ведь он дважды чужак! Еврей и немецкоговорящий. Вообразите, что в Санкт-Петербурге все дома увешаны портретам Мицкевича? Или в Париже портретами Тургенева. Мыслимо ли такое?

Впрочем тут уместно спросить не правомерно ли это? Возможно ему, как никому из самих чехов, удалось воспеть Прагу? Но, увы, и тут нас ожидает разочарование и абсурд номер четыре, коли мы уж взялись следить за нумерацией. Кафка суров с Прагой. Во многих своих произведениях, он даже не указывает, что действие разворачивается в Праге, хотя и некоторых людей и некоторые здания исследователи его творчества с лёгкостю опознают. А там где Прага упоминается, как скажем в "Описании одной борьбы", там Прага - зловеща.


Абсурд пятый: в 1924 году Кафка умирает от туберкулёза не дожив месяц до своего 41-летия. Умирает в полной безызвестности. А через 25 лет, не читать Кафку в среде, как сейчас говорят, "продвинутых" людей, станет просто неприлично.

Как видите сплошной абсурд. Хотя слово абсурд не из лексикона Кафки, это слово намертво прикрепил к Кафке Альбер Камю в статье "Надежда и абсурд в творчестве Франца Кафки ". Сам Кафка говорил о "невозможностях".

Вот что он говорит о немецкоязычных писателях еврейского происхождения: "Они живут с тремя невозможностями: невозможностью не писать, невозможностью писать по-немецки, невозможностью писать иначе. Можно добавить четвертую невозможность - невозможность писать вообще." Я же, готовя этот рассказ, столкнулся ещё с двумя невозможностями. Невозможностью рассказать о Франце Кафке и невозможностью не рассказать о нём.

В чём же секрет Франца Кафки. Кафка - конечно, это явление, которое не происходит по одной причине, речь должна идти о целой совокупности причин, и было бы в высшей степени самонадеянно с моей стороны расчитывать, что я смогу предоставить здесь полный анализ феномена популярности Кафки. Поэтому я лишь постараюсь зафиксировать основные аспекты.
Прежде всего его секрет в универсальности. Кафка легко прогибается под любой экзегетический подход. Его трактует кто хочет и как хочет. Есть католическое прочтение, а Кафка никогда католиком не был. Его причисляют к анархистам и даже борцам за независимость Чехии, и это человека, который был настолько далёк от политики, что написал в своём дневнике: "2 августа. Германия объявила войну России. Днем плавал". Кафку называли ревностным сионистом, а он иронизировал в дневнике над сионистским движением "Бар-Кохба". Его величали ценителем иудаизма, а он, побывав на встрече шабата с хасидскими песнопениями, напишет: "Собственно говоря, это было похоже на дикое африканское племя. Ярко выраженное суеверие". Ему приписывали полный разрыв с еврейской традицией, а его очень интересовал провинциальный театр, ставивший спектакли на идише. Его величали атеистом, а он писал: "Мы - нигилистические мысли, пришедшие в голову Бога" или ещё более тонкое замечание против атеизма: " Вороны утверждают, что одна-единственная ворона способна уничтожить небо. Это не подлежит сомнению, но не может служить доводом против неба, ибо небо-то как раз и означает невозможность ворон." Его поднимут на знамёна самые ярые сторонники модернизма, Натали Саррот, одна из теоретиков нового романа, для которой и Пруст-то был устаревшим барахлом, называет Кафку автором романов положений, где полностью отсутствует психологизм, и есть демонстративное нарушение реальности. Уже упомянутый Камю сделает его аргументом своей философии абсурда. Перед ним склонит голову Набоков, а тот, кто знает Набокова как критика, тот знает, как скуп он был на комплименты. Увы, статья Набокова о "Превращении" Кафки - это аркий образец полного искажения авторского замысла, в угоду вкусам самого критика. Энтомолог Набоков серьёзно анализирует то, в какое именно насекомое превратился Грегор Замза, а сам Кафка, когда печатали это произведение, просил у издателей не позволять иллюстраторам изображать насекомое. Вечно стоящий в стороне при жизни, после смерти он марширует в стройных рядах сторонников самых разных литературных течений и политических взглядов.

Вторая причина в том, что Кафка - это незаживающая рана. Это тексты написанные кровью. Он дал возможность людям понять, что страдание субъективно. Есть люди, теряющие детей и переживающие это с лёгкостью, и есть люди, для которых реплика или взгляд, вскользь брошенные посторонним человеком, могут стать кошмаром, преследующим их всю жизнь. Кафка страдает тогда, когда многие кричали бы от восторга.Он становится владельцом асбестового завода, но становится по принуждению семьи и испытывает невыносимые страдания от чувства собственичества и ответственности.
Страдал ли Кафка от антисемитизма в Праге? Казалось бы должен был страдать меньше других. "Кафка" - чешская фамилия и означает "галка". Его отец Герман Кафка держал в своей очень преуспевающей лавке огромное количество чешских работников, и еврейские погромы, а такие были, семью Кафки не затрагивали. Но то, какую боль ему причинял антисемитизм можно понять из следующей фразы: "Prasive plemeno - поганая кровь. Так при мне называли евреев. Не правда ли естественно покинуть место, в котором тебя так яростно ненавидят?.. Героизм, который требуется для того, чтобы остаться несмотря ни на что - героизм таракана, которого тоже ничем не выжить из ванной." Напиши он сгодня это в Израиле, и все были бы убеждены, что он не приемлет поселенцев, но Кафка, если и бывает резок в своих словах, то как правило он резко отзывается о себе. Это он - тот самый таракан, точно как это он - Грегор Замза, и насекомое, в которое Замза превратился.
Его отношения к евреям столь же противоречиво, как всё в его жизни. "Иногда, например, меня охватывает желание засунуть их всех (включая себя) в ящик бельевого шкафа и подождать, затем чуть приоткрыть, чтобы проверить, все ли они уже задохнулись, если нет, снова закрыть ящик и подождать так до самого конца".
Парадокс Кафки заключается в том, что он из-за своей болезненной восприимчивости, чувствовал невыносимую боль от соприкосновения с окружающей средой. "У Бальзака на трости было написано - "Крушу все преграды", на моей следовало бы писать "все преграды крушат меня".

Теперь после этой чехарды абсурда и парадоксов мне хочется хоть немного оживить его облик. Извлечь фонарь Диогена и отправиться на поиски человека по имени Франц Кафка. Каков он был? Рост - 182 см. Вес 61 кг!!! Кожа и кости. Вегетерианец, отвергающий алкоголь,табак и даже шоколад. Он остроумен, приятен в общении, хотя и молчалив. Он нравится женщинам. И здесь снова разверзается бездна боли. "Я понял, что не могу переносить любую женщину, которую смог бы полюбить". Предложение, которое ужасает стоит только в него поверить. Или ещё более невероятное заявление: “Коитус как кара за счастье быть вместе”.
Женщин в его жизни было немало. Выделяют 4-ёх. Фелица Бауэр,Юлия Вогрызкова, Милена Есенская, Дора Диамант. Каждая это история борьбы с самим собой, история сомнений, история откровений и лжи.
Фелица Бауэр - некрасива, Кафка сам говорит о сходстве её лица с лошадиной мордой. Она ничего не смыслет в литературе, она чужда ему духовно. Что же привлекает Кафку в ней? Ответ на этот вопрос кажется совершенно невероятным, но может ли быть иначе у Кафки? Итак, главное достоинство Фелицы - она живёт в Берлине. Нет, Берлин как таковой тут не важен. Важно то, что она живёт далеко. Её можно не видеть. С ней можно не разговаривать. Ей можно писать. И он пишет, пишет иногда по несколько писем в день, выстраивая вязкий лабиринт исповедальной лжи, обманывая её и обманывая себя. Исследует её словно чёрный ящик, пытаясь при этом разобраться в себе самом, желая быта семейного буржуа и страшась этого больше всего на свете. Фелица потом, после двух расторгнутых помолвок, выйдет замуж за другого, и её потомки ничего не захотят слышать о Франце Кафке.
Юлия - деревенская девушка. Брак, на который Герман Кафка никогда не даст согласие. Псевдопротест против отца.
Милена - единственная чешка среди его любовей, замужняя эмансипированная и очень талантливая девушка. Бисексуальна, балуется наркотиками, лежала в психиатрической лечебнице. С ней и только с ней он был пусть и немного, но счастлив. Почему они расстались? Пусть он сам объяснит: "Я любил девушку, которая тоже любила меня, но я должен был её покинуть. - Почему? - Не знаю. Можно было бы сказать, что она была окружена вооружёнными мужчинами, которые выставляли свои пики наружу. Несколько раз, когда я к ней приближался, я напарывался на их острия, был ранен и вынужден отступить. Я очень страдал. - Была ли виновата девушка? - Не думаю, или, скорее я в этом не уверен, поскольку предшествующее сравнение неполное. Я тоже был окружён вооружёнными людьми, которые направляли свои копья вовнутрь и против меня. Когда я хотел приблизиться к девушке, я наталкивался сначала на копья моих вооружённых людей и уже был остановлен. Возможно, мне никогда и не удавалось дойти до вооружённых людей девушки, а если когда и удавалось, то уже окровавленным моими воинами и потерявшим сознание. - Осталась ли девушка одна? - Нет, к ней приблизился другой, не встретив ни трудностей, ни препятствий, в то время как я, изнурённый своими усилиями, равнодушно смотрел, словно был воздухом, сквозь который сближались их лица, чтобы слиться в поцелуе.
Дора - пожалуй о ней известно слишком мало. Её он встретил уже будучи смертельно больным. Её тепло уже не смогло отогреть его остывающее тело.

Я намерено ни слова не сказал о творчестве Франца Кафки, пересказывать его романы бессмысленно, а анализировать их можно до бесконечности. Я призываю всех и каждого читать Франца Кафку. Причащаться его творчеством. Ведь в его книгах есть его и кровь и плоть.